Иветт Кайе
dis: lokasenna#1125
33, окцидент.
профайлер из ПолСота, консультирующий РГМ; наследница и соавтор будущих книг про «Дика Маллена». | ярая моралистка. |
Умения
Иветт обожает писать. Это не про вынужденное наследие и невозможность пойти иной дорогой - это про любовь, искреннюю, бесконечную, горящую в глазах и отдающую дрожью в пальцах. Она пишет большую часть жизнь - маленькие рассказы, по сути бывшие записью ежедневных наблюдений, постепенно перерастают в увлечение, которое прокладывает ей путь в профессию. Упорство, с которым она идет по жизни, а также внимательность и придирчивость к деталям, помогают добиваться своего на этом поприще, пусть и не без труда. Ей требуется время, чтобы доказать, что она хороша сама по себе, а вовсе не потому, что носит фамилию известного писателя.
Может достаточно хорошо изобразить акцент оранцев, в свободное время пытается и дальше учить вальдерский язык. Умеет обращаться с радиокомпьютерами, обладает хорошей памятью, может быстро печатать и писать. Актриса и искусный манипулятор, знает, как на основе определенных критериев подобрать подход практически к любому человеку.Внешность
Иветт постоянно говорят, что она похожа на отца, однако она не видит такого ярого сходства даже сквозь года. Она умудрилась обогнать в росте и отца, и мать - её рост составляет 178 см. У неё тонкие каштановые волосы, которые никогда не отличались пышностью, из-за чего она всегда стрижется коротко или собирает волосы в небольшой хвост сзади. У неё карие глаза, которые в зависимости от освещения могут казаться зеленоватыми или совсем черными, курносый нос, который придает некоторую детскость её выражению лица, и обилие бледных веснушек. Иветт постоянно штормит от сугубо женственного стиля к чему-то более свободному и стильному, однако же в первую очередь в одежде отдает предпочтение комфорту.
Список фактов
- Гийом Кайе, подаривший миру серию детективных рассказов про Дика Маллена - фантастический писатель, по мнению госпожи Плезанции, не читавшей, однако же, толком ни одну из его книг, фантастический лжец - по мнению *настоящих* детективов, ежедневно исполняющих свой долг, а также фантастически исчезающий отец - по мнению самой Иветт, по стечению обстоятельств приходящейся ему родной дочерью.
- Взрослея, Иветт узнает об отце чертовски мало и в основном только со слов матери - они разошлись достаточно быстро, и хотя её мать старалась не опускаться до словесного битья на почве нанесенной ей обиды, Иветт долгое время воспринимает отца только через призму её слов - как человека, который все свое время посвящал несуществующему герою, пока его *настоящая* семья медленно распадалась на кусочки.
- Однако же, справедливости ради, Дик Маллен принес их семье не одни только разочарования. Успех серии обеспечил Гийому хороший, стабильный заработок, часть из которого он перечислял на содержание и воспитание Иветт, благодаря чему её детство прошло в тепле, уюте и чувстве беззаботности, которое подарило веру в то, что все дороги в мире для неё открыты.
- Она получает хорошее образование. Иветт избирает для себя направление Криминалистики и психологии, и первое время упорно отрицает, что маячащее за спиной наследие не имеет к этому никакого отношения. Но Иветт, разумеется, лукавит - прочтя все романы отца от корки до корки, она поняла, что в восторг её приводит отнюдь не то, с какой легкостью Дик Маллен приносит миру справедливость, ловко распутывая, казалось, самые невозможные дела; гораздо больше ее привлекали образы антагонистов. Иветт стремится понять, кто лепит из людей маньяков, как появляются убийцы и можно ли превзойти сумасшедшего, если понять ход его мышления.
- Учеба в университете дает первый толчок к писательству, пусть даже это и скупой научный язык. Она выпускает несколько статей в соавторстве со своими научными руководителями, позднее издает несколько статей сама. Гибкость мышления и упорство позволяют ей попасть на стажировку в МПС, где позднее, достигнув определенных успехов, она становится профайлером, а также продолжает вести исследовательскую работу в этой области, публикуя статьи.
- В конце 50-го года становится известно, что дела у отца идут крайне печально. Подкосившееся здоровье больше не позволяет ему писать, спрос на Дика Маллена заметно падает, и даже издательство, с которым заключен контракт, начинает давить, ведь выход новой части уже неприлично затянулся. Иветт пытается убедить отца, что с Диком Малленом пора прощаться, однако с героем, на которого он положил всю жизнь, он не готов проститься ни под каким предлогом. Иветт, прекрасно зная, что отец ею манипулирует, говоря, что никогда в жизни требовал от неё ничего и просит лишь сейчас, единожды, несмотря на весь свой профессионализм, сдается - в конце концов, непроработанные травмы оказываются сильнее любых доводов, а роль литературного раба не может быть хуже, чем роль профайлера в МПС.
- Решение, как совместить работу и помощь отцу, приходит совершенно внезапно, однако как никогда удачно. Обеспокоенные накаляющейся обстановкой в Ревашоле, Коалиция решает направить своих людей для помощи РГМ. Иветт просит о переводе и Сотрудничество направляет её в Джемрок, где она становится штатным консультантом в 41 участке РГМ, а также в сободное время помогает отцу с работой над новой частью романа.
Когда Иветт заявляется на порог к издателю впервые, он удивляется - по меньшей мере.
Когда она переступает порог издательства через несколько недель, с первыми - спустя *долгое* время - набросками, он убеждает её, что у неё получается даже лучше.
Иветт улыбается. Всё, что она делает, когда снова оказывается в Джемроке, - разглядывает приземистые дома и надписи на стенах. Она любит смотреть, всегда смотрит — впервые через уста своего героя отец учит её, как надо смотреть, чтобы видеть; позднее, наступая на острые камни, она учится сама. И она видит - господин Отес, на самом деле, смыслит в искусстве до смешного мало, и много больше в том, как звонко звучит реал у него в кармане.
Когда Иветт появляется с набросками, он знает - Дик Малелн снова принесет *ему* успех. Он успокаивается, а вместе с ним успокаивается и отец.
Отес увлекает её в новый дивный мир, бывший сокрытым ранее. Она помнит Джемрок совсем иным - он был размером с их квартиру, когда родители еще были вместе, когда ещё *казались* счастливыми, он был залит солнцем, которое пробиралось по крышам маленьких близлежащих зданий к ним в окно. *Её* Джемрок умещался в спичечном коробке - сейчас он кажется необъятным.
Это, конечно же, неправда. Она знает, Джемрок - дыра, и тем сильнее эта дыра будет источать зловония, чем дальше ты будешь продираться сквозь эту богом забытую обитель. И всё же, она находит в это нечто удивительное. Она тянет руки к этому чудовищу без опаски, потому что она знает - почти любое чудовище можно приручить, а Джемрок, что ж, Джемрок не хуже прочих. Она отпечатывает его на страницах, прячет в междустрочье - но страшно будет лишь читателю, ведь Дика Маллена таким давно уже напугать нельзя.
Его не напугать даже новомодной анодной музыкой. Иветт находит её очаровательной - после определенной дозы алкоголя, - и ходит с Отесом в это сомнительное - она ищет подходящее слово этому месту и не находит, решает и не пытаться, - заведение, надеясь, что у неё получится обратить звук в слово.
Этот день не должен был стать примечательнее прочих. Отес, после *особенно* тяжелого трудового дня любит отдохнуть, как того заслуживает честно трудящийся человек - Отес любит красиво завернуть тот факт, что иногда ему нужен кокаин, который тем веселее принимать, чем громче долбит музыка и грязнее дверь кабинки туалета, в которой он будет это делать.
Иветт не порицает. Как минимум потому, что это не входит в круг её обязанностей - Отес под кайфом становится менее безобидным, чем когда совершенно трезв и чист, так что, она не видит в этом ничего дурного. Отес достает хороший, проверенный продукт и исчезает, как правило, ненадолго - обычно.
Сегодняшний день оказывается совершенно необычным.
Иветт понимает, что его нет слишком долго, когда заканчивает второй бокал своей странно светящейся жидкости. Она решает подождать еще немного, ровно столько, чтобы хватило на повод *хардкорно* ворваться в мужской туалет. Её не то чтобы кто-то пытается остановить - когда открывается дверь, её встречает лишь развалившийся на полу редактор.
Иветт жмет плечами - она выпила несколько бокалов странно светящейся жидкости, ей совсем не страшно и ни о чем дурном она и думать не может. Она жмёт плечами и без лишний осторожностей тычет Отеса острым носком ярких туфель куда-то в ногу.
- Дорогой, кажется, вам уже хватит.
Но Отес к её замечанию остается равнодушен. Тогда, она обходит его с другой стороны, подбирает платье, опускается коленями на кафель. Отес не реагирует - всё еще, колено что-то неприятно мажет - Иветт вздыхает. Последнее, чего ей хотелось от этого вечера, это оказаться в луже чужой мочи. Она опускает взгляд и несколько мгновений тупо смотрит на то, как почти чернеет в этом свете её кожа.
Иветт переводит взгляд с Отеса на свое колено еще несколько раз - прежде чем решает проверить пульс, и прежде чем нащупывает в *мертвом* теле пустоту.
Иветт устало вздыхает - она выпила несколько бокалов странно светящейся жидкости, смерть редактора отчего-то совсем не оказывает должного эффекта. Возможно, позже. Но этого не происходит ни когда она продирается сквозь толпу, чтобы сказать менеджеру о происходящем, ни когда возвращается в туалет, намереваясь дожидаться РГМ там.
Нетерпеливо поглядывая на дверь, Иветт решает позволить себе *это* - ради искусства, говорит возбужденный мозг, - и осторожно приподнимает голову теперь уже покойного редактора. Уродливая колотая рана смотрит на неё разверзнувшейся бездной, не иначе. Жаль, думает Иветт, что в этом свете непонятно, видно ли там мозг - это было бы *убойно*.
Ей хочется продолжить, однако что-то - некое неподвластное ей чувство, - тянет прочь от тела, велит стать от тела чуть поодаль. И не зря - дверь в туалет открывается, жалобный скрип тонет в ворвавшейся на мгновение музыке, и исчезает в почти-что-тишине. Когда из тени вырывается голос сателлит-офицера сорок первого участка, Иветт слегка вскидывает бровь.
- О, мистер Викмар, какая неожиданная встреча. Как вы?
Немного, *самую малость* неуместно, говорит вырвавшийся откуда-то из западни внутренний голос. Она прикусывает губу, машет головой, будто пытается прогнать неловкость - разумеется, всё прахом.
- Да, - говорит она серьезнее. Расследование, думает Иветт, настоящее расследование. Вот оно - сенсация. - Обычно с ним такого не происходило, знаете? Это впервые.
